В ТюмГУ открывается новое научно-образовательное подразделение – Школа перспективных исследований. Она рассчитана на талантливых абитуриентов, которые хотят комплексно изучать социогуманитарные дисциплины, а также биологию и IT. О концепции нового образовательного формата нам рассказал директор Школы Андрей Щербенок.
– Андрей Валерьевич, в 2017 году первые абитуриенты будут поступать в Школу перспективных исследований. В чем уникальность проекта?
– Школа перспективных исследований – это новое структурное подразделение Тюменского госуниверситета, которое создается не на базе уже существующего, а с нуля. Она призвана задать некий горизонт для других структурных подразделений, которые стремятся повысить качество преподавания, научную продуктивность и т.д. Благодаря тому что мы строим Школу с нуля, мы с самого начала можем поставить очень высокую планку: преподавать будут люди, которые уже являются действующими активными исследователями, работающими в общероссийском и мировом пространстве. Мы сразу же в полном объеме инсталлируем современные образовательные форматы, связанные с традициями свободного образования. Основу составят семинарские занятия, в аудитории на 80% занятий будет находиться не более 20 студентов, что позволит обеспечить интерактивность и активную включенность в процесс. Каждый студент сможет выбрать профиль подготовки после второго курса: два года все учатся вместе, а потом решают, хотят ли они специализироваться в экономике, социологии или, например, в медиа. Специализация займет треть всего учебного времени на бакалавриате, другая треть – курсы по выбору, что обеспечит индивидуализацию образовательной траектории. Наконец, последняя треть – это так называемое «ядро», core curriculum, обязательная программа, направленная на создание мультидисциплинарного кругозора и инсталляцию фундаментальных интеллектуальных навыков: критического и аналитического мышления, умения ориентироваться в глобальных трендах, коммуникативных компетенциях и т.д.
– Каких абитуриентов вы ждете? Я так понимаю, попасть в Школу перспективных исследований могут только самые талантливые и амбициозные?
– Мы, как и все российские университеты, ориентированы на ЕГЭ в качестве критерия отбора. Пока, конечно, не можем предсказать, какой у нас будет проходной балл, но он точно будет выше, чем в среднем по ТюмГУ. Наша цель – привлечь самых талантливых абитуриентов из Тюмени, других регионов и других стран, в первую очередь, тех, которые сейчас уезжают учиться в Москву, Санкт-Петербург или за границу. То есть наши главные конкуренты – это лучшие столичные университеты.
– У сотрудников ТюмГУ есть шанс стать преподавателями Школы перспективных исследований?
– Большинство штатных профессоров Школы приедут в Тюмень из других городов и стран. Конечно, кого-то мы пригласим и из Тюменского госуниверситета. Осенью в университете прошла серия открытых лекций, одна из функций которых – посмотреть, какими исследованиями занимаются сотрудники ТюмГУ, и понять, какие из этих исследований могут вписаться в нашу Школу, потому что Школа – это еще и исследовательское подразделение. При поиске будущих профессоров из России мы, в первую очередь, будем смотреть на их включенность в мировые академические сети: мы не можем допустить, чтобы в Школе преподавали люди, которые работают в изоляции от мирового контекста и не смогут эффективно коммуницировать с нашими иностранными преподавателями. Важнейшая функция Школы – это окно в мир: мы создадим пространство, из которого, находясь в России, можно будет участвовать в самых актуальных мировых дискуссиях на социогуманитарные темы.
Но на чисто преподавательские навыки мы тоже обращаем большое внимание. Весной тренеры, сертифицированные американским Бард-колледжем, проведут тренинг для будущих преподавателей, которые будут вести обязательный курс «Письмо и мышление». Такой курс в России, также по модели Барда, реализуется на факультете свободных искусств и наук в СПбГУ. Там его называют «реабилитация после ЕГЭ», потому что ЕГЭ затачивает абитуриентов на то, что надо запомнить большой массив информации и более или менее адекватно его выдать в ответах на вопросы. В течение двух месяцев наши бакалавры первого курса будут учиться (или вспоминать), как можно думать, размышлять. Как взять незнакомый материал, проанализировать его и написать о нем собственный аналитический текст.
– Проект называется Школа перспективных исследований, соответственно, студенты тоже будут что-то исследовать. На каком этапе их привлекут к этому?
– Мы пытаемся бороться с девальвацией слова «исследование». В России, да и во многих других странах, исследованиями называют все подряд. В нашем понимании исследование – это очень сложный процесс, который включает в себя все пункты так называемого научного протокола, которые студент первого курса выполнить не может в принципе, какой бы он ни был талантливый. Тем не менее на четвертом курсе у всех студентов будет так называемый исследовательский семинар по дисциплине, в которой они специализируются, и там студенты напишут первую в своей жизни исследовательскую работу. Но это будет настоящая исследовательская работа, а не реферат или механический сбор данных. В то же время писать различные аналитические эссе и работать с данными студенты начнут с сентября первого курса, это неотъемлемая часть нашего образовательного формата.
– Среди профилей подготовки в Школе числятся социология и антропология, экономика, культурные исследования, кино и медиа, информационные технологии, история и биология. Бюджетные места есть на всех специальностях?
– Поступить в Школу можно будет через одно из 7 направлений, которым соответствует разный набор ЕГЭ. По каждому из этих 7 направлений лучшие 8 студентов будут учиться бесплатно, либо за счет бюджетных мест, либо за счет университета или спонсоров. При этом профиль подготовки студенты выберут после второго курса, и он может быть совсем не связан с направлением, через который они в Школу зашли. Всего мы планируем набрать около 100 человек, так что бесплатно будут учиться больше половины.
– Подобных школ в российских университетах нет. На чей опыт вы ориентируетесь?
– На самом деле, точного аналога такой институции нет нигде в мире. Есть определенные элементы, которые мы собираем в нашу собственную уникальную композицию. Например, у нашего «ядра», обязательной программы для всех студентов, есть два главных источника – это core curriculum Колумбийского университета в Нью-Йорке и Чикагского университета. В Колумбийском университете я сам несколько лет преподавал на такой программе курс «Великие книги»: его идея в том, что все студенты бакалавриата, независимо от будущей специализации, должны включиться в великий разговор, который через века ведут выдающиеся писатели, философы и социальные мыслители. Такой курс, вернее, даже два, будет и в нашей Школе. Это отдаленно напоминает так называемую «общеобразовательную компоненту» в обычном российском университете, но там это, как правило, поточные лекции по философии или истории, на которые мало кто ходит, а потом сдают реферат, скачанный из Интернета. Наш же курс «великих книг» – это только семинары, где студенты читают не так уж много текстов, но зато на каждую книгу отводится 3-4 семинара, что позволяет каждому действительно вступить в личный диалог с ее автором, понять, как строятся философские, художественные и научные тексты, и самим что-то написать на эту тему. Из другого источника, Чикагского университета, в «ядро» попал, например, обязательный курс под названием «Численные методы», поскольку мы считаем, что все студенты должны знать основы математики и IT, и обязательный курс «Проблемы современного естествознания».
Еще один курс «ядра» – которого нет ни в Чикаго, ни в Нью-Йорке – это курс «Актуальные мировые проблемы». Он будет состоять из серии коротких модулей, в каждый из которых включены лекции приглашенного эксперта из корпорации или университета и семинары по их обсуждению. В Школе должны сочетаться классика и авангард: у нас есть классические компоненты – те же великие книги, а с другой стороны – связь с реальными проблемами, которые сейчас актуальны в мире.
Если говорить о российских примерах, то, с точки зрения формата, наиболее близкий аналог – вышеупомянутый факультет свободных искусств и наук СПбГУ, он же Смольный колледж. Однако содержательных отличий от него у нас очень много, и главное из них – то, что Смольный – это, в первую очередь, учебная, а не исследовательская институция, и преподают там в основном обычные российские преподаватели, пришедшие с других факультетов СПбГУ. Наша же Школа – это еще и исследовательский центр, куда преподавателей выбирают, исходя из их мирового исследовательского уровня, что гарантирует современность и актуальность их учебных курсов.
– Абитуриентов обычно интересует, где можно проходить практику, она, вообще, предполагается?
– Да, практика будет, и главный ее формат – это стажировки и летние школы. Мы предполагаем, что все студенты должны ездить на летние школы в другие университеты в России и за рубежом. Школа будет очень мобильна. Профессора будут приезжать в Тюмень, студенты – ездить в другие города и страны.
– Вы говорите, приедут профессора не только российские, но и зарубежные. Значит ли это, что приоритет при наборе абитуриентов будет делаться в пользу тех, у кого хорошая языковая подготовка?
– Мы долго обсуждали этот вопрос. Это, конечно, был бы очевидный шаг – выставить на входе требование знания английского языка, но решили этого не делать, чтобы не потерять часть талантливых абитуриентов. Но поскольку у нас будут англоязычные преподаватели, которые не знают русского, то мы поставим условие: ко второму курсу студенты, которые не знают английского достаточно хорошо, должны его выучить до уровня, который позволит разговаривать на академические темы. Те же, кто будет прилично знать английский «на входе», уже с первого курса начнут часть предметов изучать с иностранными преподавателями на английском языке.
– На выходе какой это должен получиться специалист, где он сможет работать?
– Мы исходим из того, что бакалавриат не может дать вам специальность высокого уровня. За четыре года вы можете, конечно, овладеть простой профессией, но для этого есть другие учебные заведения. Если же вы хотите заниматься какой-то сложной деятельностью, вам придется учиться и после бакалавриата. Мы не пытаемся сделать из выпускника бакалавриата специалиста, который сразу пойдет работать на какое-то не меняющееся десятилетиями производство с четкими алгоритмами в голове, поскольку понимаем, что такое рабочее место обычно не очень привлекательно как с точки зрения оплаты труда, так и с точки зрения самореализации. Поэтому мы делаем ставку на людей, которые будут учиться дальше. Один вариант – пойти в магистратуру и получить там продвинутую профессиональную подготовку; после нашей Школы, за счет и уровня образования, и компетенций, и англоязычности, и включения в сети через наших профессоров, выпускникам будет нетрудно поступить на самые лучшие магистерские программы в самых разных университетах в разных странах. Другой вариант – пойти работать и одновременно учиться самостоятельно. При этом наши выпускники будут иметь преимущество перед теми, кто провел четыре года в обычном специализированном бакалавриате. Есть старая шутка, что, когда выпускник вуза приходит на работу, начальник сразу ему объявляет: забудь все то, чему тебя учили в вузе, сейчас будем тебя учить заново. У нас, во-первых, не придется много забывать, потому что мы не планируем давать устаревших механических знаний, которые не интересны ни самому человеку, ни его работодателю, а во-вторых, Школа даст множество универсальных компетенций, которые, по опросам, больше всего работодателями и востребованы, и, самое главное, научит учиться. Так что наши выпускники, если не пойдут в магистратуру, смогут очень эффективно адаптироваться к постоянно меняющимся требованиям труда.
– Что касается учебного процесса, особенностью Школы будет и то, что студент сможет выбирать, какие курсы ему посещать. Можно подробнее об этом?
– К выборности учебных курсов есть разные подходы. В одном случае студент может выбирать вообще все учебные предметы, без ограничений. Другой крайностью являются жесткие программы, которые решают все за студента. Мы решили выбрать золотую середину: одна треть учебного времени – это «ядро», обязательные курсы. Хотя и там предполагается некоторая вариативность – например, на обязательном курсе по искусствознанию студент выбирает, на каком искусстве сосредоточиться – на кино, театре или живописи. Другая треть учебного времени отдается курсам, которые выбираются совершенно свободно. У нас будет порядка 50 таких уникальных авторских курсов, спроектированных нашими профессорами в соответствии с их уникальными компетенциями специально для Школы. И последняя треть – это профиль, то есть специализация. В каждом профиле будут обязательные курсы – примерно 5-6, и несколько курсов, которые можно будет выбирать из предложенного набора.
– Проект большой, интересный и амбициозный. Почему для реализации выбрали именно Тюменский государственный университет?
– Просто Тюменский госуниверситет имеет волю и желание совершить резкий бросок вперед. Преимущество ТюмГУ перед большинством университетов в том, что он не боится экспериментировать и меняться.
– Где будет располагаться Школа?
– В отдельном здании, которое сейчас реконструируется по мировым стандартам. Планируется, что его сдадут к 1 сентября 2017 года. Нам нужны главным образом не поточные аудитории, а небольшие пространства для семинаров, самостоятельной работы, индивидуальной и групповой, хорошее кафе, где можно беседовать или сидеть с ноутбуком. При этом камерность мы соединим с прозрачностью за счет стеклянных дверей, стен и т.п. То есть создадим открытое интеллектуальное пространство.
Справка
Андрей Щербенок – обладатель степени кандидата наук (СПбГУ) и степени PhD (университет Калифорнии в Беркли). В 2006–2009 гг. работал исследователем и преподавателем, членом научного общества гуманитарных наук Колумбийского университета, в 2009–2011 году был международным исследователем и стипендиатом фонда Ньютона Британской академии, преподавал в Шеффилдском университете. С 2012 г. – профессор практики бизнес-школы СКОЛКОВО.
Источник: Официальный сайт ТюмГУ