(из последних записей)
С некоторых пор словосочетание «мировой кризис доверия» упоминается в СМИ так же часто, как и «мировой экономический кризис». Понимание чрезвычайной важности гуманитарных аспектов международной политики наконец-то начинает овладевать умами тех, от кого она непосредственно зависит. Так на самом высшем уровне российского руководства в начале этого года было принято решение о создании в недалекой перспективе сетевого евразийского университета на базе ЕАЭС (Евразийского экономического союза). Официальные заявления об этом были сделаны на апрельском III Международном форуме «Евразийская экономическая перспектива», а также на июньском совместном заседании Интеграционного клуба и Научно-экспертного совета при председателе Совета Федерации по теме «Научно-техническое сотрудничество – база евразийской экономической интеграции». По этому поводу высказывались председатель Госдумы Федерального собрания Российской Федерации, председатель Парламентского собрания Союзного государства Сергей Нарышкин; министр образования и науки Российской Федерации Дмитрий Ливанов; президент Евразийской ассоциации университетов и ректор МГУ Виктор Садовничий и некоторые другие официальные лица.
Теперь немного информации о том, что такое ЕАЭС. Договор о создании этого межгосударственного союза был подписан в Астане в мае прошлого года и вступил в силу с января 2015-го. Первоначально в этот союз входили Россия, Белоруссия, Казахстан и Армения. Совсем недавно к нему присоединился Кыргызстан. О желании сотрудничать с ЕАЭС в сфере зоны свободной торговли заявил Вьетнам. В начале августа по поводу возможности подобного взаимодействия высказался посол Индии в РФ. Власти Таджикистана и Китая также изучают вопрос о перспективах присоединения к этому союзу. Цель ЕАЭС – свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы, проведение скоординированной политики в отраслях экономики. По словам Сергея Нарышкина, союз находится «в начале сложного и крайне важного пути по снятию барьеров для бизнеса и граждан по созданию единого рынка товаров, услуг, труда и капитала».
Характерной чертой ЕАЭС является многоаспектность сотрудничества между входящими в него странами. И, как уже было сказано выше, решение гуманитарных задач – развитие образования, науки и культуры – является таким же актуальным, как и решение задач социальных и экономических. Дмитрий Ливанов подчеркнул, что единое экономическое пространство ЕАЭС должно стать единым пространством экономики знаний, а следовательно, необходимо продуманное формирование общего евразийского научного и образовательного пространства. Безусловным преимуществом ЕАЭС, по мнению министра, является близость национальных образовательных систем стран - участников ЕАЭС с учетом их общего исторического прошлого. Министр считает, что в рамках этого союза нужно в самое ближайшее время заняться гармонизацией законодательства в области интеллектуальной собственности и защиты ученых степеней и званий. И, конечно, необходимо запустить серьезную программу научно-технологического развития, аналогичную той, что существует в Евросоюзе («Горизонт 2020»). Создание общего научно-образовательного пространства ЕАЭС должно привести к открытию современных технологических производств на территории этого союза.
Таким образом, в рамках ЕАЭС каждое из государств-участников получает новые возможности для реализации своих не только экономических, политических, технологических, научно-образовательных, но и чисто культурологических задач. Практика показывает, что недооценка важности последних часто является причиной начала серьезных деструктивных процессов в отношениях между государствами. Не секрет, что после распада СССР ситуация с русским языком на постсоветском пространстве долгое время была вне зоны первостепенных государственных интересов России. В результате этого, а также некоторых объективных причин число его пользователей резко сократилось. Вот официальные данные, приведенные в книге «Русский язык в мире: современное состояние и тенденции распространения» (2005): если к концу 1980-х годов общее количество владеющих русским языком составляло около 350 млн человек, то к 2005 году – около 278 млн человек. Более позднее исследование («Русский язык на рубеже XX-ХХI веков», 2012) дает совсем неутешительные прогнозы: к 2050 году общая численность людей, знающих русский, сократится до 130 млн. И, судя по последним событиям, связанным с Украиной, в реальности эта тенденция проявляется еще быстрее, чем в прогнозах.
Сокращение ареала функционирования русского языка – это не только результат сознательной политики некоторых государств постсоветского пространства. Кстати, самые дальновидные соседи России, не желая массового оттока квалифицированных русскоязычных специалистов, сохраняют за русским языком достаточно высокий статус. Так, например, в Белоруссии это государственный язык наравне с белорусским, в Казахстане – язык межнационального общения. Более того, в связи с высокой интенсивностью потоков временных трудовых мигрантов в Россию из стран Центральной Азии и Закавказья (Таджикистана, Узбекистана, Армении и др.) на этих территориях потребность в русском языке существует реально. Однако сами эти страны не могут обеспечить должный уровень его изучения ввиду отсутствия у себя русских школ и соответствующих высших учебных заведений. Сокращению ареала действия русского языка способствует и эффективная культурно-языковая политика стран, рассматривающих постсоветскую Центральную Азию и Закавказье как зону своих экономических интересов. К ним можно отнести Китай, Турцию, Иран, Арабские страны. Они открывают здесь свои культурные центры, языковые школы, университеты. Например, Турция распространяет свой язык на территории Туркменистана за счет издания учебников на турецком языке, но набранных латинским шрифтом, а в Казахстане она создала два больших университета. Китай, как известно, вкладывает огромные ресурсы в организацию центров Конфуция, а с недавних пор и в создание своих университетов на территориях других стран, включая страны – бывшие республики Советского Союза.
Пассивно наблюдать за всеми этими процессами и далее было бы крайне неразумно. В конце концов, можно прийти к тому, что будет нарушен принцип равенства культур, что, в свою очередь, сделает невозможным полноценный диалог между Россией и ближайшими ее соседями. Поэтому неудивительно, что сегодня руководство Российской Федерации озабочено тем, как замедлить и нейтрализовать наметившуюся негативную тенденцию сокращения числа пользователей русским языком в ближнем зарубежье. Но людей нельзя заставить учить тот или иной язык, если у них нет желания или реальной потребности в этом. Почему английский язык стал фактически языком № 1 в межгосударственном и межнациональном общении? Прежде всего потому, что англосаксонский мир открыл свои университеты для представителей других стран, предоставив им возможность получать первоклассное образование по самым актуальным направлениям профессиональной подготовки. В результате знание английского языка является теперь объективной необходимостью не только для тех, кто хочет сделать себе хорошую карьеру, но и для тех, кто хочет просто участвовать в процессах межкультурных коммуникаций.
Создание сетевого университета на базе ЕАЭС – это великолепная возможность для всех членов этого союза естественным образом побудить молодое поколение изучать языки стран, входящих в этот союз. Это поле свободной, здоровой конкуренции, в которой будет побеждать тот, кто разработает и сможет реализовать самые интересные и актуальные образовательные программы разных уровней, предлагая их одновременно на двух языках – языке своей страны и английском. Магистерские программы двойных и тройных дипломов позволят выращивать кадры для будущих международных исследовательских групп. Универсализация и специализация – два параллельных процесса, которые будут удерживать структуру сетевого университета. Первый предполагает наличие в разных национальных университетах (как элементах единого сетевого научно-образовательного пространства) аналогичных образовательных программ, позволяющих их мобильным слушателям поэтапно обучаться сразу в двух-трех университетах. Второй предоставляет возможность абитуриенту выбрать специализированную программу, отличающую данный университет ото всех других университетов мира. Вместе эти процессы дополняют друг друга, обеспечивая, с одной стороны, принципы преемственности в образовании, с другой – его эксклюзивности.
Но для открытия и успешного функционирования такого сетевого университета недостаточно только доброй воли руководства стран, входящих в ЕАЭС, и наличия на местах профессорско-преподавательских составов соответствующего уровня. Предыдущие, не слишком успешные попытки открытия подобных сетевых университетов показали, что наиболее слабым звеном в этом деле является отсутствие необходимой теоретико-методологической базы как основания для разработки принципов управления такими интегрированными международными образовательно-научными системами. Без этого невозможно подготовить специалистов, которые могли бы реально управлять подобными сверхсложными структурами. Сергей Нарышкин на апрельском III Международном форуме «Евразийская экономическая перспектива» особо отметил, что уже сейчас ощущается дефицит специалистов по различным областям евразийской интеграции, и рекомендовал вузам разработать специальный образовательный курс, а также регулярно проводить научные исследования по данной проблематике.
Надо сказать, что проблемы международной интеграции, но только на примере Евросоюза, уже давно являются предметом научных изысканий кафедры мировой политики исторического факультета Томского государственного университета. С 2008 года здесь запущена одна из первых международных магистерских программ ТГУ: «Исследования Европейского союза», успешно аккредитованная в этом году. В 2012 году профессор кафедры мировой политики Лариса Дериглазова выиграла грант престижной программы Жана Монне за проект «Социальная Европа», годом позже доцент этой же кафедры Сергей Мирошников получил аналогичный грант за разработку темы «Большой Европейский союз». Вместе с тем на кафедре мировой политики столь же успешно осваивается и проблематика, связанная с Центральной Азией. Итогом многих лет работы стала докторская диссертация Евгения Троицкого «Центральная Азия в системе международных отношений: 1992-2009 годы». В настоящее время ее автор считается одним из ведущих российских экспертов по этому направлению.
Отсюда вполне закономерно, что именно эти специалисты – доцент Сергей Мирошников и профессор Евгений Троицкий - были приглашены на недавнее совещание, организованное Международным департаментом Минобрнауки РФ и посвященное вопросам создания сетевого университета на базе ЕАЭС. По итогам обсуждения разделения сфер деятельности на плечи наших коллег легла ответственность за обоснование актуальности всего этого суперпроекта и разработку основных принципов функционирования сетевого университета ЕАЭС как геополитического феномена. Кроме того, Сергей Мирошников и Евгений Троицкий будут заниматься формированием концепции электронного научного журнала и разработкой условий конкурса отбора публикаций для него. Как видим, коллектив отделения международной политики исторического факультета ждет очень большая работа. Уже имеющийся опыт и то, что предстоит сделать международникам ТГУ в самом ближайшем будущем, могут стать основанием для открытия в нашем университете нового центра превосходства по изучению международных сетевых образовательных систем.
Таким образом, Томский государственный университет не только войдет в международный сетевой университет ЕАЭС как одна из его научно-образовательных площадок, но и как его своеобразный аналитический блок. Благодаря всему этому ТГУ получит новые возможности для интернационализации.